НГАНАСАНЫ

Самый северный народ нашей страны, живущий в таймырской тундре, севернее 72-й параллели. Подразделяются на западных или авамских нганасан, с центрами в пос. Усть-Авам и Волочанка, и восточных или вадеевских с центром в пос. Новая. Термин "нганасаны" введен в 1930-е гг. и образован от нганаса – "человек, мужчина", самоназвание – ня – "товарищ". В дореволюционной литературе они известны по названию их наиболее многочисленных групп как тавгийские, авамские, вадеевские самоеды или просто самоеды.

Нганасанский язык признают родным 83,4% нганасан, русским языком пользуются 56,8%. Различаются авамский и вадеевский говоры.

Анализ археологических данных дает основание полагать, что нганасаны сложились на основе древнего палеоазиатского населения Таймыра, неолитических охотников на дикого северного оленя, смешавшегося с самодийскими и тунгусскими племенами. В XVII в. в состав нганасан входили различные по происхождению группы (пясидская самоядь, кураки, тидирисы, тавги и другие) и вплоть до второй половины XIX в. в эту общность включались новообразованные долганские роды.

Контакты с русскими начались в XVII в., когда мангазейские казаки, стоявшие в остроге Мангазея, стали собирать дань с "тавгийской самояди". Ясак платили ровдугой.

Главные традиционные занятия – охота, оленеводство, рыболовство. Хозяйственная деятельность носила сезонный характер. Счет времени по нганасанскому календарю велся по лунным месяцам китеда. В течение солнечного года проходило два года ху – летний и зимний.

Основная охота приходилась на летне-осенний период (с июля по ноябрь). Диких оленей добывали поколками на маршрутах кочевания и у переправ. В августе-ноябре охотники подстерегали стадо оленей на переправе, давали им войти в воду, заплыть достаточно далеко от берега и кололи копьями между ребер, чтобы они еще некоторое время могли проплыть и приблизиться к берегу. Другие охотники находились внизу по течению реки и подбирали убитых животных. Зимой оленя криками загоняли в сети, а также в загороди – сходящиеся ряды кольев. Существовала и индивидуальная охота – с оленем-манщиком, с собакой, с маскировочным щитком (лофо), из укрытия, с нарт и т.д. Гусей добывали во время линьки: на лодках окружали птиц и гнали их к берегу, где были установлены сети (депту бугур). На уток и куропаток тоже расставляли сети. На песцов настораживали каменные пасти (фала денгуй), зайцев ловили петлями.

Нганасаны бережно относились к природе. Во время выведения животными потомства охота регламентировалась обычаем (карсу), запрещавшим убивать самок зверей и птиц во время беременности и выхаживания детенышей.

Основным оружием были копье (фонка), лук (динта) со стрелами (буди), нож (кюма), а с XIX в. широкое распространение получило огнестрельное оружие. Рыбу ловили сетями (кол бугур), железными крючками (бату), костяными спицами (федир).

Оленеводство носило транспортный характер и было подчинено основному занятию – охоте на дикого оленя. Приучать животных к езде начинали на третьем году жизни. Для перекочевок за стадом дикарей каждой семье требовалось не менее 40-50 голов домашних оленей. Забой домашних оленей допускался лишь в исключительных случаях – при голоде, травмах или болезнях животного.

Нганасанские олени не очень сильны, низкорослы, но выносливы и способны быстро восстанавливаться после истощения. Существовало более 20 слов для обозначения животного в зависимости от возраста, внешнего вида (ветвистости рогов), использования. Считали, что лучшие транспоротные олени – яловые важенки (бангаи). Стада насчитывали 2-2,5 тыс. голов. Метили их тамгой (клеймом, знаком собственности) на шерсти или фигурным вырезом на ушах.

Нарты, в зависимости от назначения, были разных типов. Ирянка – легкие ездовые, обычно трехкопыльные. В них запрягали двух-трех оленей. Весной, когда животные сильно истощены, могли запрягать четыре-пять оленей. На такой нарте чаще ездили мужчины, поэтому с правой стороны к ней привязывали чехол для оружия. Инсюдаконто – женские трех- или пятикопыльные нарты – имели спинку и передок, сверху – меховой полог, который защищал голову и спину при сильных морозах. Кунсыбы`э – грузовые нарты, на которых вещи укрывали полотнищем (фантуй) из оленьих камусов. Существовали специальные нарты для перевозки шестов (нгююся) и нюков (оленьих покрышек) для чума, постелей, дров, лодок.

Стойбища нганасан располагались на невысоких холмах, внизу между холмами находились олени. Осенью жилища устраивали недалеко от рек так, чтобы охотники в темноте могли вернуться с промысла вдоль русла. Весной зимние вещи, нюки укладывали на нарты, покрывали продымленной, не пропускающей влагу оленьей шкурой и оставляли в тундре до следующей зимы.

Традиционное жилище – конический чум (ма) по конструкции близок к ненецкому. Размер его зависел от количества живущих в нем людей (обычно от одной до пяти семей) и колебался в среднем от 3 до 9 м в поперечнике. Остов чума состоял из 20-60 длинных жердей, которые расставляли в виде конуса и покрывали нюками. Для летнего чума использовали старые, износившиеся нюки, которые укладывали в один слой, зимой употребляли двойные. Дверь делали из двух сшитых мездра к мездре (изнанка шкуры) оленьих шкур. Открывалась дверь в зависимости от направления ветра – справа или слева. Зимой снаружи чума насыпали завалинку (токеда), служившую заслоном от ветра. В центре чума, напротив входа, располагался очаг (тори), над которым подвешивали крюки для чайников и котлов. В верхней части чума оставляли отверстие – дымоход. За очагом – "чистое место" (сиенг), куда запрещалось ступать женщинам. Места для женщин (бату) располагались у входа, здесь же укладывали домашнюю утварь. Правая от входа сторона была жилой, в левой – помещали гостей и хранили хозяйственные предметы. Пол застилали циновками из тальника (тола) и досками (лата). На спальных местах поверх досок и циновок укладывали сначала невыделанные шкуры, а затем выскобленные подстилки (хонсу). На ночь над спальными местами опускали полог так, чтобы его можно было подоткнуть под подстилку. После ночи полог снимали, тщательно выбивали, свертывали и укладывали под нюк.

С 1930-х гг. в качестве жилища входит в употребление балок – прямоугольный возок на полозьях с остовом, крытым оленьими шкурами или брезентом.

Традиционная одежда изготавливалась из оленьих шкур. Мужской костюм состоял из глухой двойной малицы (лу), сшитой из белой оленьей шкуры и отороченной белым мехом собак, которых разводили специально для этого. В мороз в дорогу поверх малицы надевали сокуй (хиэ) с капюшоном, с высоким султаном из меха надо лбом. Женская одежда состояла из ровдужного комбинезона (фоние) с нашитыми на груди металлическими бляхами-лунницами (бодямо) и распашной парки (лифарие). Вместо капюшона женщины надевали шапку-капор (сьму) из белой шкуры оленя с опушкой из черного собачьего меха.

Одежду украшали аппликацией в виде геометрических орнаментов (мули), по которым определялось, к какой социальной или возрастной группе относится ее обладатель (мужчина, женщина, ребенок, девушка, замужняя женщина, мать, сильный шаман и т.д.). Украшение одежды – трудоемкий процесс, поэтому аппликации спарывали со старой одежды и использовали несколько раз. Обувь (файму) шили из белых камусов, подошвы – из оленьих лбов или подстриженных лесенкой (чтобы не скользили при ходьбе) камусов. Она не имела выема в подъеме, представляя собой как бы цилиндрический чехол. Надевали ее поверх меховых чулок (тангада). У женской обуви более короткие голенища. Мужчины вместо штанов носили ровдужные или меховые натазники (нингка), поверх них – пояс с кольцами на боку, к которым привязывали голенища обуви, а также подвешивали огниво (тууй), нож в ножнах, футляр для курительной трубки, кисет. Весной для защиты глаз от слепящего света носили снеговые очки (сеймекунсыда) – костяную или металлическую пластину с прорезью на кожаных ремешках. Волосы и женщины, и мужчины заплетали в две косы, смазывая оленьим жиром. В косы вплетали металлические подвески (няптухяй).

Основу питания составляло оленье мясо. В пищу употребляли все части туши, не исключая утробного плода и содержимого желудка (тайба). Летом и осенью женщины заготавливали мясо впрок. Вяленое мясо (тириби) развешивали длинными полосами (лентами) на вешалах (чиедр) – нартах, поставленных друг на друга, – затем резали на мелкие кусочки, смешивали с жиром и еще раз вялили на разостланных шкурах. Зимой замораживали оленью кровь и по мере надобности откалывали куски для приготовления похлебки (дяма). Сосудами для хранения жира служили снятая целиком шкура теленка, пищевод и желудок оленя, плавательный пузырь и кожа кунжи. Мясо, жир, рыбу нганасаны оставляли иногда осенью в тундре в ящиках изо льда. Употреблялись также мясо гусей, куропаток, песцов, зайцев, снежного барана и птичьи яйца. Рыбу (чира, муксуна, кунжу, нельму) ели в сыром, замороженном, вяленом виде. Вяленую рыбу – юколу (фака) готовили почти таким же способом, как оленье мясо, хранили в мешках. Зимой ели строганину. Хлеба нганасаны раньше почти не употребляли. Пресные лепешки из покупной муки (кириба) считались лакомством. Среди любимых блюд были также чирима кириба – лепешки из муки с икрой и чириме дир – сало, сваренное с икрой. Из привозных продуктов пользовались чаем и табаком.

Авамские нганасаны делились на пять патрилинейных родов, вадеевские – на шесть. Руководителями рода были старейшие люди, которых позже выбирали в "князцы". "Князцы" представляли свой род перед русской администрацией. В их функции входил сбор ясака, разбирательство правонарушений. Среди членов рода и между дружественными родами был распространен обычай взаимопомощи. Нетрудоспособных членов обедневшей семьи отдавали на прокорм в зажиточные хозяйства.

Места традиционного кочевания и поколок были закреплены за группами из шести-семи родственных семей и считались собственностью рода. Границы этих территорий тщательно соблюдались. Запрещались браки между родственниками по обеим линиям до третьего поколения. Выплата калыма или отработки за невесту были обязательны. Распространен был левират. Случаи многоженства – редки и встречались в основном среди зажиточных людей.

Нганасаны верили в сверхъестественных существ нгуо – добрых духов всевозможных явлений природы (неба, солнца, земли и др.). К ним относились также коча – духи болезней, дямады – духи-помощники шаманов, баруси – однорукие и одноглазые чудовища. Все явления считались порождением Матери Земли (Моу-нэмы), Матери Солнца (Коу-нэмы), Матери Огня (Туй-нэмы), Матери Воды (Бызы-нэмы), Матери Дерева (Хуа-нэмы) и т.п. Почитались также родовые и семейные покровители (койка) – в виде камней, скал, деревьев, антропоморфных или зооморфных фигур и т.п. У духов-покровителей испрашивали удачи на охоте, излечения от болезни и пр. Почти у каждой кочевой группы был свой шаман, который общался с миром духов и просил обеспечить людям здоровье, счастье и благополучие. Важное место занимал праздник "чистого чума" (мадуся), проводившийся после окончания полярной ночи. Он обычно длился от трех до девяти дней. Иногда вместо праздника "чистого чума" устраивался праздник прохождения через "каменные ворота" (фала-футу). В течение трех дней шаман проводил камлания, и в завершение все присутствующие трижды проходили через специально устроенный каменный коридор. Во время летнего солнцестояния проводился праздник Аны`о-дялы, которым руководила самая старая женщина, а молодежь в это время устраивала игры и состязания (метание копья, накидывание аркана и т.п.).

Декоративное искусство нганасан представлено гравировкой по мамонтовой кости, инкрустацией и штамповкой по металлу, окраской кожи и узорным шитьем подшейным волосом оленя.

Фольклор нганасан стал изучаться с конца 20-х годов нашего века. В эпических сказаниях (ситтабы) воспеваются подвиги богатырей. Ситтабы – длинные ритмизованные сказания, которые исполняли в долгие зимние вечера певцы-сказители. Слушатели наделяли их магической силой. Герои богатырского эпоса богаты и обладают сверхъестественными способностями. Все остальные повествовательные жанры фольклора прозаичны, называются дюруме – "вести", "известия". Самая большая группа дюруме – рассказы с сюжетами о хитреце Дяйку или Оелоко (Оделоко), о великанах-людоедах (сиге), о смешном Ибуле. Среди малых жанров фольклора распространены иносказательные частушки (кэйнэйрся), загадки (тумта), поговорки (боду).

Мифологические предания, как и у многих народов, почитаются достоверными рассказами. В них излагаются мифы о создании мира, возникшем по воле "Матери всего, имеющего глаза" и "Бога земли" Сырута-нгу, сын которых, человек-олень, становится первым обитателем земли и покровителем людей.

В преданиях переплелись как реальные взаимоотношения нганасан с ненцами, русскими, долганами, эвенками, так и мифические представления о неведомых "безголовых² и "волосатых² людях.

Музыка сохранилась в наиболее древних формах фольклорного музицирования и генетически родственна музыке ненцев, энцев и селькупов. Ее жанровая система представлена песенными, эпическими, шаманскими, танцевальными и инструментальными традициями. Песенная традиция основана на принципе персонального сочинительства напевов, нередко импровизации. Практически у каждого певца имеется несколько личных мелодий-песен (балы). Детские песни (н`уона балы) создаются родителями для детей, которые по мере взросления разучивают их и поют как собственные именные песни. Колыбельные песни (л`андырсипса балы) являются семейной традицией и передаются по женской линии, как и песни-баюкания (н`уо л`антеры).

У взрослых популярны лирические иносказательные песни (кэйнэйрся ~ кайнаруе). Традицию поэтико-певческого состязания-диалога представляют сказания (сита би), которые поются на персональные мелодии главных героев и являются своего рода исторической энциклопедией нганасанских напевов. Круговые танцы сопровождаются горлохрипением на вдохе и на выдохе (нарка кунты). В целом звукоподражания голосам зверей и птиц занимают важное место и включены в музыкальную ткань эпических и лирических напевов, шаманского обряда.

Мелодии шаманских песен (нада балы), по представлениям нганасан, принадлежат различным духам (д`амада) и чередуются в процессе многочасового камлания: шаман запевает, а один или несколько помощников ему подпевают. У каждого шамана имеются ритуальные песни, соответствующие различным этапам обряда: набатачио балы – созывание духов; хоситапса балы – гадание; нантами балы – обращение-просьба к духам. Шаманские обряды звучат под аккомпанемент бубна (хендир) или посоха с колокольчиком (чире). Иногда пение шамана сопровождают удары палочкой с позвонками (хета`а), которую обычно используют для ударов по бубну, но иногда и в качестве самостоятельной погремушки. Большинство подвесок-погремушек на костюме и других атрибутах шамана изображают духов (койка) и имеют соответствующую форму: н`уоны – гагары, кокэры – журавля, денкуйка – лебедя, чедо – луны и др.

Подвески-погремушки, имеющие форму кольца с нанизанными трубочками (д`аптудо), пришиваются на детской одежде в качестве звукового оберега. По дуге над колыбелью (каптыси) скребли палочкой либо трубочкой, успокаивая ребенка и одновременно аккомпанируя колыбельной песне. Жужжалка (сани херы) и вращаемая завывалка (биахеры), которые сейчас известны как детские игрушки, в прошлом были ритуальными.

Информация из Полярной энциклопедии школьника
"Арктика - мой дом: Народы Севера Земли"

Фото М. Жорницкой